В школе больше всего люблю гуммантираные предметы: общество, русский литературу и биологию.
Рождественская звезда
Да, ночь сегодня выдалась на удивление холодной. Даже небо будто замерзло, превратившись в миллионы холодных кристаллов, которые больно впивались в кожу при малейшем дуновении ветра, неприятно царапая её и оставляя небольшие трещинки.
Ель на поляне, освещенная лунным светом, непрерывно и тонко звенела, когда маленькие сосульки, покрывавшие её иголки, ударялись друг о друга. Другие деревья, занесенные снегом, поникли, безжизненно опустив свои тонкие, будто прозрачные ветви. Каждый раз, когда ветер взметал хрупкие снежинки, покрывавшие продрогшую землю, деревья будто роптали, соприкасаясь друг с другом, в поисках жизненного тепла.
Большая круглая луна освещала сегодня лесную поляну. Она изо всех сил старалась заменить собою теплое солнце, так не хватавшее людям, зверям и деревьям, но ничего не получалось, и лишь холодные лучи нежно старались поддержать поникшую природу. Миллиарды звезд сияли в продрогшем небе, они тоже сочувствовали замерзшей земле.
Именно такая ночь выдалась в это памятное Рождество…
Шла война. Люди ежедневно погибали за свою Отчизну, за семью, за что-то свое, понятное только им. Но все же немцы пробирались в самую глубину Русской земли.
В небольшой деревне, при таком же маленьком городке обосновались фашисты. Они силой захватили лучшие дома, прогнав их хозяев на улицу. Жители с болью в сердце изо дня в день проходили по родным улочкам, которые изменились до неузнаваемости. На главной площади – в месте для веселых забав и развлечений, теперь стояла виселица, построенная недавно. Старый магазинчик закрыли, его продавщица - полная и веселая тетка Валентина, ушла в лес к партизанам, теперь здесь была столовая для немцев.
В небольшой избушке на окраине деревни жил лесник Владимир. В деревне его все любили, женщины ставили в пример мужьям – Владимир ни разу не выпил за свою жизнь. Мужчины уважали за безотказную помощь и золотые руки - не раз Владимир помогал им, отказываясь от вознаграждения. Но всё же лесник жил нелюдимо, особняком. Его дом был его крепостью, которую захватили немцы. Владимир поселился в старой баньке, топившейся по черному, которую «милостиво» ему выделили захватчики. Но всё же лесник не забыл о своих обязанностях – каждый день, захватив свою котомку, он отправлялся в лес на самодельных лыжах. Вскоре немцы объявили, что он в сговоре с партизанами. Владимир немало удивился и ответил, что с удовольствием ушел бы к партизанам, но из-за старой болезни в партизаны его не принимали.
Допрашивающий его молодой и горячий офицер Генрих Шевах, был взбешен дерзостью простого лесника, приказав заточить его и наказать со всеми пойманными партизанами. Владимира скрутили и отвели в его бывший дом, где находились остальные пленные. Всех вместе их оказалось пятеро: старик, бессмысленно глядящий в пол, офицер средних лет, который всей душой стремился на свободу, пара молодых бойцов и он, Владимир. Они сидели в темнушке – по-другому в комнате, которую используют для склада старых и не нужных вещей. Каждый из них размышлял о своем, за весь день не проронив ни слова.
Наконец настала ночь, Генрих в очередной раз пришел проведать пленников и посмеяться над ними. На этот раз безрассудный юноша, расположившись на небольшой стопке сена и вытянув ноги, на ломаном русском рассказывал о войне, о своих «подвигах, двое его друзей смеялись вместе с ним, описывая страх женщин и детей. Каждый на это реагировал по-разному – юноши молча сжимали кулаки, офицер утирал скупые слезы грубой ладонью, а старик все также сидя покачивался, бессвязно что-то бормоча. Чтоб не слушать брехню Генриха, Владимир прислушивался к шепоту старика и смог различить певучие слова: «Господи, помилуй мя, и моих мучителей. Они не ведают что творят, Господи! Праздник сегодня, грешить нельзя». Лесник вспомнил, что сегодня Рождество – его любимый праздник, когда вся семья в сборе.
Раньше, когда была жива его Матрешка, его любимая и единственная жена, в маленькой избенке собиралось много людей. Здесь были все знакомые, друзья, родственники и два его сына Алешка и Алексашка. Где сейчас все? Владимир глубоко вздохнул и опустил голову, посеребренную сединой.
Речи юного офицера приводили в ярость спокойного лесника, кровь забурлила, побежала по венам с новой силой, родной дом будто придал силы, и Владимир соскочил со своего места. Немец замолк и нерешительно переглянулся с приятелями, этой паузой воспользовались два молодых юношу и набросились на врагов. Бой был недолгим, немецких офицеров связали и оставили лежать на полу.
Один из бойцов, что пошустрее, выбрался из дома и разведал обстановку, им повезло – немцев нигде не было. Мужчины поднялись, и побежали во всю прыть из комнаты в недалекий, манящий лес. И дед тот самый не отставал…
Дедушку они спрятали в бане, мол, сюда немцы точно не сунутся, а сами побежали дальше – на свободу, к партизанам. Лес будто расступался перед ними, понимая, что люди в беде. Ветер сердито дул, обдавая колючим холодом, пробираясь под прохудившиеся армяки, наваливая снег в валенки. Лица беглецов пылали жаром, щеки горели алым цветом, молодые бойцы уже начали задыхаться, но времени на остановку не было – вот-вот начнется погоня, а нужно добежать до болота, за которым, по местным слухам, были партизаны.
Вдруг Владимир почувствовал острую боль в груди – у него было больное сердце, «Господи, помоги!» - мужчина упал в снег, с трудом открывая глаза. Небо было просто усеяно звездами, они ярко мерцали, освещая путь беглецам. А позади уже слышались выстрелы и крики немцев.
-Бегите, бегите! – с трудом крикнул Владимир. До болота оставались считанные метры, а товарищи уже давно опередили Владимира, - Господи помилуй, Господи помоги! Рождество ж сегодня! – сердце лесника замирало от страха. Вдруг одна звезда, в последний раз ярко мигнув, сорвалась в неба. Владимир счастливо улыбнулся и потерял сознание…
Приглушенный шепот слышался в дальнем углу:
- Кажется, очнулся! Очнулся! – Владимир с трудом разлепил глаза – он находился в просторной землянке, освещенной тусклым светом керосиновых ламп. Около мужчины сидели несколько человек, их небритые щеки покрывала жесткая щетина, а суровые глаза светились надеждой.
- Папка, ты ли это? Папка? – прошептал один из них, крепко сжимая руку Владимира. Мужчина не поверил своим глазам:
- Алешка, - он привстал и обнял юношу, - Алешка!
Алексей торопливо утер глаза рукавом и счастливо повторял:
- С Рождество, папка, с Рождеством…
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Здесь можно оставить отзыв о конкурсной работе участника: