Я увлекаюсь литературным и актерским творчеством. Не могу выделить что-то одно, так как с удовольствием играю в театральной студии и пишу рассказы. Любимый писатели и поэты – Достоевский, Рождественский и Чехов. Мечтаю стать писателем.
* * *
На прилавке магазина сидели четырнадцать толстеньких белых зайчиков. У них были розовые животики и мягкие подушечки на лапках. И если ты пройдешь мимо этой стеклянной витрины, ты можешь подумать, что это маленькие ушастые сливочно-клубничные пирожные, уж до того эти зайчики милы и притягательны. А если ты заглянешь внутрь магазина, пройдешь мимо большой полки с оловянными солдатиками, улыбнешься нарядным дамам в бальных платьях и не испугаешься огромного игрушечного пса Флоренца, то ты увидишь, что в самом дальнем неприметном углу витрины сидит маленьких зайчонок.
Сначала ты не поймешь, что это зайчик, но вслух этого не произноси – маленький Сашенька непременно огорчится – у него ведь и так самые маленькие ушки в стайке игрушечных зайчиков. У Кудесника-Мастера уже заканчивался материал, и на последнем зайчике пришлось изрядно сэкономить. Но вместо пушистого хвоста и большой фигуры зайчонок получил имя – Сашенька (у Кудесника-Мастера был маленький внучок, который погиб в младенчестве, в честь него и назвали зайчонка). Кудесник-Мастер долго держал маленькое существо с кошачьими ушками в руках. Сашенька заметил, что с морщинистой щеки соскользнула пара слезинок и упала прямо в плюшевое сердечко.
С тех пор маленький зайчик с кошачьими ушками и кнопкой-хвостиком живет в магазине. Он не любит разговаривать с другими игрушками, потому что он застенчив. Сашенька узнает все новости от громкой соседки – пластмассовой курочки Любаши. Так и бегут магазинные дни, в говоре игрушек и смехе детей. И все в ожидании одного.
Знаете ли вы, что главное в жизни игрушки? Все счастье существования заключается в крохотном первом объятии игрушки и ребенка. Момент, когда игрушку купили. Тогда маленькое ватное, пластмассовое, оловянное и деревянное сердечко покрывается маленькими мурашками любви, которые теперь исчезнут только в момент смерти игрушки.
Сашенька, как и все игрушки, ждал этого момента, но в отличие от других совсем не надеялся. А мечтать нужно всегда так – надеясь на осуществление, а не с безнадежностью в сердце. Тогда самое сокровенное и невероятное сбудется. Зайчик Сашенька, к сожалению, не знал простых правил исполнения желаний, поэтому его мечты не сбывались. Менялись времена года, появлялись новые игрушки, а Сашенька все так же сидел на полке.
Как-то раз, старый пес Флоренц рассказал игрушкам страшную историю о большой серой коробке, которая раз в веки вечные забирала часть старых игрушек с собой. С тех пор в плюшевой душе зайчонка с кошачьими ушками появился страх – попасть в эту коробку. Для игрушек уход из магазина не в детских руках приравнивался к смерти, а что уж говорить о пугающей неизвестной коробке. Курочка Любаша громко кудахтала, и многие в ту тревожную ночь не могли уснуть. А ведь Флоренц мог не пугать игрушек, не обременять ненужными новостями.
В один из прекрасных зимних вечеров в магазин зашла девочка. Ах, что это была за девочка! В розовой курточке, маленьких сапожках и мохнатых рукавичках. А на пушистых ресничках таяли снежинки. Словом, не девочка, а мечта всех игрушек. Куколки мигом принялись поправлять платьица, плюшевые зверята протирали глазки, чтобы они лучше блестели, даже солдатики прятали ружьеца за спину, чтобы казаться милее. А девочка подбежала к хозяйке магазина, крепко обняла ее и звонко поцеловала в щеку. Следом за девочкой зашел полный мужчина в твидовом пальто и тоже поцеловал хозяйку в пухлые губы. «Это ее семья, ох недобрый это знак, ребята», - тихонечко пролаял Флоренц. Но все на него только зашикали – грех не порадоваться за такую милую семью, и такую милую девочку, которая наверняка любит игрушки. А девочка уже пила чай из игрушечного сервиза, усадив большую куклу Светочку напротив себя. Светочка была необычайно горда собой, даже ее носик надменно поднялся вверх. Хозяйка магазина о чем-то разговаривала со своим мужем, а потом зашла в кладовку, и, к ужасу всех игрушек, вынесла оттуда большую картонную коробку. «Ну вот, так всегда – обертка красивая, а внутри – ерунда», - сказал Флоренц и грустно покачал головой.
Весь магазин будто бы померк, потух, погиб. Внезапно Сашенька понял – вот он, конец. Сейчас его подхватят заветные маленькие ручки, но для чего – чтобы бросить в темную, холодную коробку, где зайчонок умрет. «Прощай, мой милый магазин, прощайте куколки, с которыми я так и не познакомился из-за моей робости, прощай старый пес Флоренц и курочка Любаша, прощайте братья-зайчики, прощай моя стеклянная полочка, больше не буду я смотреть на улицу, прощай мой темный уголочек…»,- Сашенька шептал слова прощания, надеясь отдалить неизбежную участь. Но девочка с пушистыми ресничками подошла к окну. Зайчонок с кошачьими ушками вжался в угол, стараясь стать незаметным, но маленькая ручка схватила его поперек туловища и притянула к себе.
-Мама, мамочка, смотри какой смешной зайчонок. У него такие коротенькие ушки и маленький хвостик! Смотри, смотри!
-Ой, Женечка, успокойся. Положи его в коробку, если тебе так хочется, и помоги папе.
Девочка на удивление аккуратно положила Сашеньку в коробку и поскакала в кладовку. В коробку попали солдатики, старые танки, три куклы и резиновые слонята. Сашенька закрыл глаза, чтобы не видеть самого страшного. И понеслось – тряска, страшные звуки, мотание из стороны в сторону. На Сашеньку то и дело падали чьи-то хоботы, ножки и ружья. У игрушек не находилось слов, никто не знал – прощаться ли, или жаловаться на горький конец. Зайчонок Сашенька и остальные обитатели игрушки погрузились в игрушечный сон.
Прямо в коробку светил лучик света. Из-за этого Сашенька открыл глаза. Но вместо серых картонных стен он увидел чистенькую белую комнату, заставленную маленькими кроватками и стульчиками. Вокруг не была привычного праздничного магазинного блеска, было кое-что поважнее - ощущение теплоты и добра.
Зайчонок и остальные игрушки сидели на отдельных табуреточках. Где-то вдалеке раздавался шум детских голосов. Он становился все сильнее и сильнее. И тут двери комнаты распахнулись и в комнату забежала толпа детишек. Маленькие ручки девочки с короткими черными волосами подхватили Сашеньку и крепко-крепко прижали к себе.
Все будет хорошо.
На прилавке магазина сидели четырнадцать толстеньких белых зайчиков. У них были розовые животики и мягкие подушечки на лапках. И если ты пройдешь мимо этой стеклянной витрины, ты можешь подумать, что это маленькие ушастые сливочно-клубничные пирожные, уж до того эти зайчики милы и притягательны. А если ты заглянешь внутрь магазина, пройдешь мимо большой полки с оловянными солдатиками, улыбнешься нарядным дамам в бальных платьях и не испугаешься огромного игрушечного пса Флоренца, то ты увидишь, что в самом дальнем неприметном углу витрины сидит маленьких зайчонок. Сначала ты не поймешь, что это зайчик, но вслух этого не произноси – маленький Сашенька непременно огорчится – у него ведь и так самые маленькие ушки в стайке игрушечных зайчиков. У Кудесника-Мастера уже заканчивался материал, и на последнем зайчике пришлось изрядно сэкономить. Но вместо пушистого хвоста и большой фигуры зайчонок получил имя – Сашенька (у Кудесника-Мастера был маленький внучок, который погиб в младенчестве, в честь него и назвали зайчонка). Кудесник-Мастер долго держал маленькое существо с кошачьими ушками в руках. Сашенька заметил, что с морщинистой щеки соскользнула пара слезинок и упала прямо в плюшевое сердечко.
С тех пор маленький зайчик с кошачьими ушками и кнопкой-хвостиком живет в магазине. Он не любит разговаривать с другими игрушками, потому что он застенчив. Сашенька узнает все новости от громкой соседки – пластмассовой курочки Любаши. Так и бегут магазинные дни, в говоре игрушек и смехе детей. И все в ожидании одного.
Знаете ли вы, что главное в жизни игрушки? Все счастье существования заключается в крохотном первом объятии игрушки и ребенка. Момент, когда игрушку купили. Тогда маленькое ватное, пластмассовое, оловянное и деревянное сердечко покрывается маленькими мурашками любви, которые теперь исчезнут только в момент смерти игрушки.
Сашенька, как и все игрушки, ждал этого момента, но в отличие от других совсем не надеялся. А мечтать нужно всегда так – надеясь на осуществление, а не с безнадежностью в сердце. Тогда самое сокровенное и невероятное сбудется. Зайчик Сашенька, к сожалению, не знал простых правил исполнения желаний, поэтому его мечты не сбывались. Менялись времена года, появлялись новые игрушки, а Сашенька все так же сидел на полке.
Как-то раз, старый пес Флоренц рассказал игрушкам страшную историю о большой серой коробке, которая раз в веки вечные забирала часть старых игрушек с собой. С тех пор в плюшевой душе зайчонка с кошачьими ушками появился страх – попасть в эту коробку. Для игрушек уход из магазина не в детских руках приравнивался к смерти, а что уж говорить о пугающей неизвестной коробке. Курочка Любаша громко кудахтала, и многие в ту тревожную ночь не могли уснуть. А ведь Флоренц мог не пугать игрушек, не обременять ненужными новостями.
В один из прекрасных зимних вечеров в магазин зашла девочка. Ах, что это была за девочка! В розовой курточке, маленьких сапожках и мохнатых рукавичках. А на пушистых ресничках таяли снежинки. Словом, не девочка, а мечта всех игрушек. Куколки мигом принялись поправлять платьица, плюшевые зверята протирали глазки, чтобы они лучше блестели, даже солдатики прятали ружьеца за спину, чтобы казаться милее. А девочка подбежала к хозяйке магазина, крепко обняла ее и звонко поцеловала в щеку. Следом за девочкой зашел полный мужчина в твидовом пальто и тоже поцеловал хозяйку в пухлые губы. «Это ее семья, ох недобрый это знак, ребята», - тихонечко пролаял Флоренц. Но все на него только зашикали – грех не порадоваться за такую милую семью, и такую милую девочку, которая наверняка любит игрушки. А девочка уже пила чай из игрушечного сервиза, усадив большую куклу Светочку напротив себя. Светочка была необычайно горда собой, даже ее носик надменно поднялся вверх. Хозяйка магазина о чем-то разговаривала со своим мужем, а потом зашла в кладовку, и, к ужасу всех игрушек, вынесла оттуда большую картонную коробку. «Ну вот, так всегда – обертка красивая, а внутри – ерунда», - сказал Флоренц и грустно покачал головой.
Весь магазин будто бы померк, потух, погиб. Внезапно Сашенька понял – вот он, конец. Сейчас его подхватят заветные маленькие ручки, но для чего – чтобы бросить в темную, холодную коробку, где зайчонок умрет. «Прощай, мой милый магазин, прощайте куколки, с которыми я так и не познакомился из-за моей робости, прощай старый пес Флоренц и курочка Любаша, прощайте братья-зайчики, прощай моя стеклянная полочка, больше не буду я смотреть на улицу, прощай мой темный уголочек…»,- Сашенька шептал слова прощания, надеясь отдалить неизбежную участь. Но девочка с пушистыми ресничками подошла к окну. Зайчонок с кошачьими ушками вжался в угол, стараясь стать незаметным, но маленькая ручка схватила его поперек туловища и притянула к себе.
-Мама, мамочка, смотри какой смешной зайчонок. У него такие коротенькие ушки и маленький хвостик! Смотри, смотри!
-Ой, Женечка, успокойся. Положи его в коробку, если тебе так хочется, и помоги папе.
Девочка на удивление аккуратно положила Сашеньку в коробку и поскакала в кладовку. В коробку попали солдатики, старые танки, три куклы и резиновые слонята. Сашенька закрыл глаза, чтобы не видеть самого страшного. И понеслось – тряска, страшные звуки, мотание из стороны в сторону. На Сашеньку то и дело падали чьи-то хоботы, ножки и ружья. У игрушек не находилось слов, никто не знал – прощаться ли, или жаловаться на горький конец. Зайчонок Сашенька и остальные обитатели игрушки погрузились в игрушечный сон.
Прямо в коробку светил лучик света. Из-за этого Сашенька открыл глаза. Но вместо серых картонных стен он увидел чистенькую белую комнату, заставленную маленькими кроватками и стульчиками. Вокруг не была привычного праздничного магазинного блеска, было кое-что поважнее - ощущение теплоты и добра.
Зайчонок и остальные игрушки сидели на отдельных табуреточках. Где-то вдалеке раздавался шум детских голосов. Он становился все сильнее и сильнее. И тут двери комнаты распахнулись и в комнату забежала толпа детишек. Маленькие ручки девочки с короткими черными волосами подхватили Сашеньку и крепко-крепко прижали к себе.
Все будет хорошо.
Нет в космосе причин, чтобы чем-то болеть
В городе N*** искали среди граждан лиц, которые впоследствии могли бы стать космонавтами. Глава города Игорь Петрович жаждал опередить соотечественников и отправить в космос ракету с человеком на борту.
Под наблюдением ученых во главе с профессором Альфредом Гельбертом уже три года находилась группа подростков со странными симптомами – десятиклассникам не требовался кислород, они могли спокойно находиться часами под водой без аквалангистского снаряжения, сидеть в комнате, наполненной газом. Серьезные люди в белых халатах ломали головы для объяснения этого феномена, а дети выглядели безумно счастливыми. Их лица поминутно озаряли светлые улыбки, а движения были настолько плавными и легкими, что ученые подозревали в подростках не то ангелов, не то наркоманов. После шести месяцев пустого наблюдения профессор Гельберт решил разделить группу испытуемых на две части – юношей и девушек. Каково же было удивление научного света СССР, когда, спустя всего несколько часов, счастливые «ангелы-наркоманы» стали походить на рыб, безжалостно выброшенных волнами на песчаный пляж. Девушки безжизненно прислонялись к стенам и открывали рот, пытаясь поймать не нужный раньше кислород, а юноши, разумеется, старались казаться сильными, но от напряжения костяшки пальцев белели, а на ладонях проступала кровь из-под ногтей, вцепившихся в кожу. Ученые были напуганы столь резкими переменами, но еще больше их поразила одна из девушек, которая сидела на самом краю жесткой деревянной лавочки и, положив на поджатые ноги планшет, рисовала странные картинки. Она по-прежнему выглядела счастливой, и, когда ее для дальнейшей проверки оставили совершенно одну в комнате с выкачанным кислородом, ничего не изменилось. Полумертвые группы воссоединили, и они вновь ожили и стали буквально излучать счастье. Был проведен полный физиологический анализ подростков, но он ничего ненормального не выявил. Разве что легкие стали чуть меньше легких обычных людей, оттого что совсем не эксплуатировались. За школьниками велось круглосуточное наблюдение, которое тоже ничего не давало. Но как-то утром на столе Альфреда Гельберта оказался рисунок той, самой особенной среди особенных, девушки. Его принесла помощница профессора, которая непременно хотела помочь разгадать загадку. Она была молода и, наверное, только поэтому придала значение этой незамысловатой картинке. На стеклянной поверхности стола, заваленного графиками, медицинскими карточками и справками, в кипе ненужных вещей, лежал небольшой квадратный листок с нарисованным на нем акварелью ярко-алым сердцем.
Как правило, все сверхсложные загадки мира имеют крайне простые ответы. Так и тут профессору Гельберту потребовался огромный медицинский штат сотрудников, сотни пробирок, десятки микроскопов, недели бессонных ночей и один лишь взгляд, чтобы все понять. Ненужность кислорода и бесконечное счастье создавалось любовью, самым странным и не изученным чувством человека. Влюбленные люди дышат своим чувством и никакие посторонние газы им не были нужны. На закрытой научной конференции профессор сказал слова, которые многое бы поменяли в науке, если бы не были столь засекречены.
-Мы всегда имеем проявления жизни в привычных для нас условиях – наличии кислорода, воды. Но никогда человечеством не бралось в расчет то, что для жизни не это главное. Мы нашли девушку, которой не нужен кислород. И она согласилась с нами работать.
Так началась эта история.
Девушка с пчелиным (или с индейским, или майским) именем Майя и самой обычной фамилией Иванова поднималась по ступенькам космической базы для экспериментальной ракеты «Восход 0». Название было задумано на случай неудачного исхода дела – ноль, пустота, как будто и не было этой громадной ракеты с маленькой девушкой внутри. А девушка все же была, и она шла, стуча маленькими каблучками по мраморному полу, прямо в кабинет главного конструктора и по совместительству мэра небольшого города. Майя постучала и зашла в кабинет. В кресле сидел дородный мужчина с красными щеками и лбом, над губой у него были густые усы, похожие на щетки в общественных банях. При виде девушки главный мэр-конструктор засуетился, привстал и протянул толстенькую ладошку навстречу девушке. Та пожала ее кончиками длинных пальцев и присела на край стула.
-Здравствуй, деточка. Меня зовут Игорь Петрович. Ну, ты можешь называть меня дядя Игорь. Ты – находка для нас, ты будешь первой девушкой, полетевшей в космос, да что там, первым ЧЕЛОВЕКОМ, полетевшим в космос. Тебя будут печатать на обложках журналов, поклонники завалят тебя цветами, вот увидишь, все будет как в сказке, как у принцесс. Ты ведь хотела в детстве стать принцессой?
Речь человека-моржа была неожиданно быстра и напоминала перекаты мелкой гальки в горной реке.
-Нет, знаете ли, Игорь Петрович, в детстве я хотела стать птицей или бабочкой.
Майя улыбнулась и наклонила голову вбок, пристально рассматривая собеседника.
-Ха-ха, а ты у нас шутница. Ну что же, приступим к делу. Майечка, дорогая, так как ты дала согласие на попытку, разумеется, правильнее бы было сказать на полет в космос, но по бумагам это будет называться именно попыткой, ну ничего, это ведь просто бумажки, кого они интересуют, верно? Тебе нужно подписать договор о неразглашении. До того как ты успешно прилетишь обратно, о твоем готовящемся триумфе не стоит никому говорить. Даже лучшим подружкам, я понимаю, это главная для тебя новость, но потерпи, потом все подруги сгорят от зависти.
Игорь Петрович подмигнул Майе и широко улыбнулся, обнажив большие крепкие зубы. А Майя думала, что увидит настоящие бивни. Девушка выбрала тактику улыбчивого молчания и не прерывала водопад радужных перспектив, рисуемых Игорем Петровичем. Подписав договор, она вышла и направилась домой собирать вещи.
Так стало известно, что Майя Иванова летит в космос.
-Мы учились с Майей в одной школе. Сперва в параллельных классах, а потом она перешла в наш класс. Мы были знакомы, но поверхностно. В молодости я вообще не отличался общительностью, даже друзей настоящих у меня, к сожалению, не было. Но каждый человек сам виноват в отношении общества к себе, поэтому я не роптал, а спокойно жил один, любя бренчать на гитарке и ненавидя сборища народу. Майя была совсем другая…Хотя не совсем. Она была разная, каждый день, каждую минуту. Майя любила читать стихи, громко, крича и топая, но постоянно забывала следующую строчку. Училась она тоже с переменным успехом – на некоторых уроках ее голова лежала на парте, прикрытая тетрадью, а на следующий день она могла блестяще ответить на самые сложные вопросы. Майя всегда делала только то, что ей нравилось. То, что не нравилось либо не делалось вообще, либо делалось так плохо, что девушку освобождали от этого занятия. Я до сих пор не понимаю, как это вышло, но это сумасшедшая полюбила меня. Я узнал об этом от класса, Майя не хранила секреты, она считала это глупым, а потом я и сам все чаще замечал на себе ее взгляды. Я не любил эту девушку, я не поддерживал ее образа жизни, не понимал, почему она себя так ведет, зачем так много болтает и как думает.
В середине учебного года Майя пропала. Ее не было неделю, потом две. Сначала никто не удивлялся, это было в ее стиле, тем более последнее время девушка была еще более странная – кричала на подруг и тихо сидела одна на последних партах класса. Все знали про перепады настроения Майи и не переживали – конечно, она, наверное, сидит дома и читает, пока мы учимся. Её место в классе пустовало уже месяц, потом два. Весной в школу пришла ее мама и долго разговаривала с нашим классным руководителем, который сочувственно мотал головой, но что случилось, нам так и не сказал. Седьмого августа меня вызвали в городскую администрацию. Я испугался, мало ли что могло случиться, тем более не так давно у меня вышла драка с одноклассником. Меня завели в кабинет мэра и почти насильно заставили расписаться в каком-то договоре о неразглашении. «Неразглашении» чего я так и не понял, но, не успел я одуматься, меня уже повезли за город, в сторону космической станции, до которой мы часто ходили с одноклассниками, и, наткнувшись на высоченный забор, уходили обратно. Меня везли под конвоем. Машину, в которой был я, окружали машины милиции, что пугало меня до дрожи в коленках. На трясущихся ногах я зашел в странное помещение, наполненное панелями, кнопками и рычагами. Ко мне подошел толстый мужчина, похожий на моржа, и молча протянул трубку аппарата, похожего на телефон, только большего размера. Глаза мужчины были печальны, и рука, протягивающая трубку, дрожала. В ту минуту я думал только о маме, не дай бог с ней что-нибудь случилось.
Но в трубке приглушенно звенел голос, который я меньше всего ожидал услышать.
-Привет, Кирилл.
-Майя?
-Ты узнал меня, ты меня все еще помнишь.
Казалось было слышно, как она улыбается. А на панелях зигзагами запрыгали какие-то ниточки. Я молчал, о чем было говорить?
-Как дела?
-Нормально.
-Я люблю тебя.
-Я знаю.
На расстоянии 238 896,72 миль от Земли в огромной жестяной коробке задыхалась девушка с весенним именем Майя. Она отчаянно стучала по кнопкам, выбивая «sos» на новенькой приборной доске. Тоненькие пальцы не слушались и промахивались. И в 13:05 сигнал был пойман. С долгими задержками, на максимальной громкости земляне услышали, что девочка с майским именем стала забывать того, кого любит.
Началась суета и неразбериха, похожая на происходящее в муравейниках. Необходимо было, чтобы Майя вспомнила все то, что делало ее необыкновенной раньше. Позвонили мальчику с «глазами цвета всех океанов», а он даже не сказал ей «привет».
Майя была на орбите уже год, и этот год был третьим годом ее «необыкновенности». Раз в месяц ей становилось плохо, и с каждым месяцем это «плохо» становилось еще хуже. Она звонила на Землю, но слышала только односложные предложения. Майю хотели забрать обратно, но это было слишком затратным мероприятием для секретного проекта небольшого города, в Москву сообщить не могли – разрешение не было дано, а если бы все выгорело – «победителей не судят». Но через шесть месяцев топливо на борту «Востока 0» должно было закончиться.
Майя понимала, что твориться что-то неладное. Но не перспектива остаться в открытом пространстве в жестяной коробке пугала ее. Девочка с пчелиным именем судорожно пыталась вспомнить, почему земные океаны в иллюминаторах были так дороги ей. Она перестала рисовать, все книги, взятые на борт, были перечитаны на несколько раз. Часто Майя впадала в забытье, и, когда она приходила в себя, в ее груди будто бы распрямлялись парашюты.
-Двадцатого февраля мне сообщили, что моя одноклассница, Майя Иванова, погибла от недостатка кислорода. В школе на день поставили ее фото и две гвоздики в вазе. Почему-то все смотрели на меня. Мне жаль, что она умерла, я правда хорошо к ней относился и ценил ее чувства, но, наверное, это просто судьба. Каждому человеку суждено умереть не раньше, не позже предназначенного ему срока.
До сих пор в огромном пространстве Млечного пути путешествует ракета со странным названием «Восток 0». Почему она не попала в черную дыру или не оказалась сбитой метеоритом, одному Богу известно. На борту корабля девушка с весенним именем совершенно не изменилась, хотя прошло 100 с лишним лет. Невесомость и вакуум законсервировали ее, и Майя все так же прекрасна, как и в свои шестнадцать лет. Парашюты в ее груди распрямились, а в ракете изначально не было кислорода. Гибель Майи останется засекреченной, но в ней никого не обвинят, даже когда истекут все сроки неразглашения . Мертвое тело Майи похоже на мотылька, замершего во времени. И если попытаться раскрыть закоченевшую сжатую ладошку, то можно увидеть маленький серебристый глобус с раскрашенными черными океанами.
С тех пор маленький зайчик с кошачьими ушками и кнопкой-хвостиком живет в магазине. Он не любит разговаривать с другими игрушками, потому что он застенчив. Сашенька узнает все новости от громкой соседки – пластмассовой курочки Любаши. Так и бегут магазинные дни, в говоре игрушек и смехе детей. И все в ожидании одного.
Знаете ли вы, что главное в жизни игрушки? Все счастье существования заключается в крохотном первом объятии игрушки и ребенка. Момент, когда игрушку купили. Тогда маленькое ватное, пластмассовое, оловянное и деревянное сердечко покрывается маленькими мурашками любви, которые теперь исчезнут только в момент смерти игрушки.
Сашенька, как и все игрушки, ждал этого момента, но в отличие от других совсем не надеялся. А мечтать нужно всегда так – надеясь на осуществление, а не с безнадежностью в сердце. Тогда самое сокровенное и невероятное сбудется. Зайчик Сашенька, к сожалению, не знал простых правил исполнения желаний, поэтому его мечты не сбывались. Менялись времена года, появлялись новые игрушки, а Сашенька все так же сидел на полке.
Как-то раз, старый пес Флоренц рассказал игрушкам страшную историю о большой серой коробке, которая раз в веки вечные забирала часть старых игрушек с собой. С тех пор в плюшевой душе зайчонка с кошачьими ушками появился страх – попасть в эту коробку. Для игрушек уход из магазина не в детских руках приравнивался к смерти, а что уж говорить о пугающей неизвестной коробке. Курочка Любаша громко кудахтала, и многие в ту тревожную ночь не могли уснуть. А ведь Флоренц мог не пугать игрушек, не обременять ненужными новостями.
В один из прекрасных зимних вечеров в магазин зашла девочка. Ах, что это была за девочка! В розовой курточке, маленьких сапожках и мохнатых рукавичках. А на пушистых ресничках таяли снежинки. Словом, не девочка, а мечта всех игрушек. Куколки мигом принялись поправлять платьица, плюшевые зверята протирали глазки, чтобы они лучше блестели, даже солдатики прятали ружьеца за спину, чтобы казаться милее. А девочка подбежала к хозяйке магазина, крепко обняла ее и звонко поцеловала в щеку. Следом за девочкой зашел полный мужчина в твидовом пальто и тоже поцеловал хозяйку в пухлые губы. «Это ее семья, ох недобрый это знак, ребята», - тихонечко пролаял Флоренц. Но все на него только зашикали – грех не порадоваться за такую милую семью, и такую милую девочку, которая наверняка любит игрушки. А девочка уже пила чай из игрушечного сервиза, усадив большую куклу Светочку напротив себя. Светочка была необычайно горда собой, даже ее носик надменно поднялся вверх. Хозяйка магазина о чем-то разговаривала со своим мужем, а потом зашла в кладовку, и, к ужасу всех игрушек, вынесла оттуда большую картонную коробку. «Ну вот, так всегда – обертка красивая, а внутри – ерунда», - сказал Флоренц и грустно покачал головой.
Весь магазин будто бы померк, потух, погиб. Внезапно Сашенька понял – вот он, конец. Сейчас его подхватят заветные маленькие ручки, но для чего – чтобы бросить в темную, холодную коробку, где зайчонок умрет. «Прощай, мой милый магазин, прощайте куколки, с которыми я так и не познакомился из-за моей робости, прощай старый пес Флоренц и курочка Любаша, прощайте братья-зайчики, прощай моя стеклянная полочка, больше не буду я смотреть на улицу, прощай мой темный уголочек…»,- Сашенька шептал слова прощания, надеясь отдалить неизбежную участь. Но девочка с пушистыми ресничками подошла к окну. Зайчонок с кошачьими ушками вжался в угол, стараясь стать незаметным, но маленькая ручка схватила его поперек туловища и притянула к себе.
-Мама, мамочка, смотри какой смешной зайчонок. У него такие коротенькие ушки и маленький хвостик! Смотри, смотри!
-Ой, Женечка, успокойся. Положи его в коробку, если тебе так хочется, и помоги папе.
Девочка на удивление аккуратно положила Сашеньку в коробку и поскакала в кладовку. В коробку попали солдатики, старые танки, три куклы и резиновые слонята. Сашенька закрыл глаза, чтобы не видеть самого страшного. И понеслось – тряска, страшные звуки, мотание из стороны в сторону. На Сашеньку то и дело падали чьи-то хоботы, ножки и ружья. У игрушек не находилось слов, никто не знал – прощаться ли, или жаловаться на горький конец. Зайчонок Сашенька и остальные обитатели игрушки погрузились в игрушечный сон.
Прямо в коробку светил лучик света. Из-за этого Сашенька открыл глаза. Но вместо серых картонных стен он увидел чистенькую белую комнату, заставленную маленькими кроватками и стульчиками. Вокруг не была привычного праздничного магазинного блеска, было кое-что поважнее - ощущение теплоты и добра.
Зайчонок и остальные игрушки сидели на отдельных табуреточках. Где-то вдалеке раздавался шум детских голосов. Он становился все сильнее и сильнее. И тут двери комнаты распахнулись и в комнату забежала толпа детишек. Маленькие ручки девочки с короткими черными волосами подхватили Сашеньку и крепко-крепко прижали к себе.
Все будет хорошо.
На прилавке магазина сидели четырнадцать толстеньких белых зайчиков. У них были розовые животики и мягкие подушечки на лапках. И если ты пройдешь мимо этой стеклянной витрины, ты можешь подумать, что это маленькие ушастые сливочно-клубничные пирожные, уж до того эти зайчики милы и притягательны. А если ты заглянешь внутрь магазина, пройдешь мимо большой полки с оловянными солдатиками, улыбнешься нарядным дамам в бальных платьях и не испугаешься огромного игрушечного пса Флоренца, то ты увидишь, что в самом дальнем неприметном углу витрины сидит маленьких зайчонок. Сначала ты не поймешь, что это зайчик, но вслух этого не произноси – маленький Сашенька непременно огорчится – у него ведь и так самые маленькие ушки в стайке игрушечных зайчиков. У Кудесника-Мастера уже заканчивался материал, и на последнем зайчике пришлось изрядно сэкономить. Но вместо пушистого хвоста и большой фигуры зайчонок получил имя – Сашенька (у Кудесника-Мастера был маленький внучок, который погиб в младенчестве, в честь него и назвали зайчонка). Кудесник-Мастер долго держал маленькое существо с кошачьими ушками в руках. Сашенька заметил, что с морщинистой щеки соскользнула пара слезинок и упала прямо в плюшевое сердечко.
С тех пор маленький зайчик с кошачьими ушками и кнопкой-хвостиком живет в магазине. Он не любит разговаривать с другими игрушками, потому что он застенчив. Сашенька узнает все новости от громкой соседки – пластмассовой курочки Любаши. Так и бегут магазинные дни, в говоре игрушек и смехе детей. И все в ожидании одного.
Знаете ли вы, что главное в жизни игрушки? Все счастье существования заключается в крохотном первом объятии игрушки и ребенка. Момент, когда игрушку купили. Тогда маленькое ватное, пластмассовое, оловянное и деревянное сердечко покрывается маленькими мурашками любви, которые теперь исчезнут только в момент смерти игрушки.
Сашенька, как и все игрушки, ждал этого момента, но в отличие от других совсем не надеялся. А мечтать нужно всегда так – надеясь на осуществление, а не с безнадежностью в сердце. Тогда самое сокровенное и невероятное сбудется. Зайчик Сашенька, к сожалению, не знал простых правил исполнения желаний, поэтому его мечты не сбывались. Менялись времена года, появлялись новые игрушки, а Сашенька все так же сидел на полке.
Как-то раз, старый пес Флоренц рассказал игрушкам страшную историю о большой серой коробке, которая раз в веки вечные забирала часть старых игрушек с собой. С тех пор в плюшевой душе зайчонка с кошачьими ушками появился страх – попасть в эту коробку. Для игрушек уход из магазина не в детских руках приравнивался к смерти, а что уж говорить о пугающей неизвестной коробке. Курочка Любаша громко кудахтала, и многие в ту тревожную ночь не могли уснуть. А ведь Флоренц мог не пугать игрушек, не обременять ненужными новостями.
В один из прекрасных зимних вечеров в магазин зашла девочка. Ах, что это была за девочка! В розовой курточке, маленьких сапожках и мохнатых рукавичках. А на пушистых ресничках таяли снежинки. Словом, не девочка, а мечта всех игрушек. Куколки мигом принялись поправлять платьица, плюшевые зверята протирали глазки, чтобы они лучше блестели, даже солдатики прятали ружьеца за спину, чтобы казаться милее. А девочка подбежала к хозяйке магазина, крепко обняла ее и звонко поцеловала в щеку. Следом за девочкой зашел полный мужчина в твидовом пальто и тоже поцеловал хозяйку в пухлые губы. «Это ее семья, ох недобрый это знак, ребята», - тихонечко пролаял Флоренц. Но все на него только зашикали – грех не порадоваться за такую милую семью, и такую милую девочку, которая наверняка любит игрушки. А девочка уже пила чай из игрушечного сервиза, усадив большую куклу Светочку напротив себя. Светочка была необычайно горда собой, даже ее носик надменно поднялся вверх. Хозяйка магазина о чем-то разговаривала со своим мужем, а потом зашла в кладовку, и, к ужасу всех игрушек, вынесла оттуда большую картонную коробку. «Ну вот, так всегда – обертка красивая, а внутри – ерунда», - сказал Флоренц и грустно покачал головой.
Весь магазин будто бы померк, потух, погиб. Внезапно Сашенька понял – вот он, конец. Сейчас его подхватят заветные маленькие ручки, но для чего – чтобы бросить в темную, холодную коробку, где зайчонок умрет. «Прощай, мой милый магазин, прощайте куколки, с которыми я так и не познакомился из-за моей робости, прощай старый пес Флоренц и курочка Любаша, прощайте братья-зайчики, прощай моя стеклянная полочка, больше не буду я смотреть на улицу, прощай мой темный уголочек…»,- Сашенька шептал слова прощания, надеясь отдалить неизбежную участь. Но девочка с пушистыми ресничками подошла к окну. Зайчонок с кошачьими ушками вжался в угол, стараясь стать незаметным, но маленькая ручка схватила его поперек туловища и притянула к себе.
-Мама, мамочка, смотри какой смешной зайчонок. У него такие коротенькие ушки и маленький хвостик! Смотри, смотри!
-Ой, Женечка, успокойся. Положи его в коробку, если тебе так хочется, и помоги папе.
Девочка на удивление аккуратно положила Сашеньку в коробку и поскакала в кладовку. В коробку попали солдатики, старые танки, три куклы и резиновые слонята. Сашенька закрыл глаза, чтобы не видеть самого страшного. И понеслось – тряска, страшные звуки, мотание из стороны в сторону. На Сашеньку то и дело падали чьи-то хоботы, ножки и ружья. У игрушек не находилось слов, никто не знал – прощаться ли, или жаловаться на горький конец. Зайчонок Сашенька и остальные обитатели игрушки погрузились в игрушечный сон.
Прямо в коробку светил лучик света. Из-за этого Сашенька открыл глаза. Но вместо серых картонных стен он увидел чистенькую белую комнату, заставленную маленькими кроватками и стульчиками. Вокруг не была привычного праздничного магазинного блеска, было кое-что поважнее - ощущение теплоты и добра.
Зайчонок и остальные игрушки сидели на отдельных табуреточках. Где-то вдалеке раздавался шум детских голосов. Он становился все сильнее и сильнее. И тут двери комнаты распахнулись и в комнату забежала толпа детишек. Маленькие ручки девочки с короткими черными волосами подхватили Сашеньку и крепко-крепко прижали к себе.
Все будет хорошо.
Нет в космосе причин, чтобы чем-то болеть
В городе N*** искали среди граждан лиц, которые впоследствии могли бы стать космонавтами. Глава города Игорь Петрович жаждал опередить соотечественников и отправить в космос ракету с человеком на борту.
Под наблюдением ученых во главе с профессором Альфредом Гельбертом уже три года находилась группа подростков со странными симптомами – десятиклассникам не требовался кислород, они могли спокойно находиться часами под водой без аквалангистского снаряжения, сидеть в комнате, наполненной газом. Серьезные люди в белых халатах ломали головы для объяснения этого феномена, а дети выглядели безумно счастливыми. Их лица поминутно озаряли светлые улыбки, а движения были настолько плавными и легкими, что ученые подозревали в подростках не то ангелов, не то наркоманов. После шести месяцев пустого наблюдения профессор Гельберт решил разделить группу испытуемых на две части – юношей и девушек. Каково же было удивление научного света СССР, когда, спустя всего несколько часов, счастливые «ангелы-наркоманы» стали походить на рыб, безжалостно выброшенных волнами на песчаный пляж. Девушки безжизненно прислонялись к стенам и открывали рот, пытаясь поймать не нужный раньше кислород, а юноши, разумеется, старались казаться сильными, но от напряжения костяшки пальцев белели, а на ладонях проступала кровь из-под ногтей, вцепившихся в кожу. Ученые были напуганы столь резкими переменами, но еще больше их поразила одна из девушек, которая сидела на самом краю жесткой деревянной лавочки и, положив на поджатые ноги планшет, рисовала странные картинки. Она по-прежнему выглядела счастливой, и, когда ее для дальнейшей проверки оставили совершенно одну в комнате с выкачанным кислородом, ничего не изменилось. Полумертвые группы воссоединили, и они вновь ожили и стали буквально излучать счастье. Был проведен полный физиологический анализ подростков, но он ничего ненормального не выявил. Разве что легкие стали чуть меньше легких обычных людей, оттого что совсем не эксплуатировались. За школьниками велось круглосуточное наблюдение, которое тоже ничего не давало. Но как-то утром на столе Альфреда Гельберта оказался рисунок той, самой особенной среди особенных, девушки. Его принесла помощница профессора, которая непременно хотела помочь разгадать загадку. Она была молода и, наверное, только поэтому придала значение этой незамысловатой картинке. На стеклянной поверхности стола, заваленного графиками, медицинскими карточками и справками, в кипе ненужных вещей, лежал небольшой квадратный листок с нарисованным на нем акварелью ярко-алым сердцем.
Как правило, все сверхсложные загадки мира имеют крайне простые ответы. Так и тут профессору Гельберту потребовался огромный медицинский штат сотрудников, сотни пробирок, десятки микроскопов, недели бессонных ночей и один лишь взгляд, чтобы все понять. Ненужность кислорода и бесконечное счастье создавалось любовью, самым странным и не изученным чувством человека. Влюбленные люди дышат своим чувством и никакие посторонние газы им не были нужны. На закрытой научной конференции профессор сказал слова, которые многое бы поменяли в науке, если бы не были столь засекречены.
-Мы всегда имеем проявления жизни в привычных для нас условиях – наличии кислорода, воды. Но никогда человечеством не бралось в расчет то, что для жизни не это главное. Мы нашли девушку, которой не нужен кислород. И она согласилась с нами работать.
Так началась эта история.
Девушка с пчелиным (или с индейским, или майским) именем Майя и самой обычной фамилией Иванова поднималась по ступенькам космической базы для экспериментальной ракеты «Восход 0». Название было задумано на случай неудачного исхода дела – ноль, пустота, как будто и не было этой громадной ракеты с маленькой девушкой внутри. А девушка все же была, и она шла, стуча маленькими каблучками по мраморному полу, прямо в кабинет главного конструктора и по совместительству мэра небольшого города. Майя постучала и зашла в кабинет. В кресле сидел дородный мужчина с красными щеками и лбом, над губой у него были густые усы, похожие на щетки в общественных банях. При виде девушки главный мэр-конструктор засуетился, привстал и протянул толстенькую ладошку навстречу девушке. Та пожала ее кончиками длинных пальцев и присела на край стула.
-Здравствуй, деточка. Меня зовут Игорь Петрович. Ну, ты можешь называть меня дядя Игорь. Ты – находка для нас, ты будешь первой девушкой, полетевшей в космос, да что там, первым ЧЕЛОВЕКОМ, полетевшим в космос. Тебя будут печатать на обложках журналов, поклонники завалят тебя цветами, вот увидишь, все будет как в сказке, как у принцесс. Ты ведь хотела в детстве стать принцессой?
Речь человека-моржа была неожиданно быстра и напоминала перекаты мелкой гальки в горной реке.
-Нет, знаете ли, Игорь Петрович, в детстве я хотела стать птицей или бабочкой.
Майя улыбнулась и наклонила голову вбок, пристально рассматривая собеседника.
-Ха-ха, а ты у нас шутница. Ну что же, приступим к делу. Майечка, дорогая, так как ты дала согласие на попытку, разумеется, правильнее бы было сказать на полет в космос, но по бумагам это будет называться именно попыткой, ну ничего, это ведь просто бумажки, кого они интересуют, верно? Тебе нужно подписать договор о неразглашении. До того как ты успешно прилетишь обратно, о твоем готовящемся триумфе не стоит никому говорить. Даже лучшим подружкам, я понимаю, это главная для тебя новость, но потерпи, потом все подруги сгорят от зависти.
Игорь Петрович подмигнул Майе и широко улыбнулся, обнажив большие крепкие зубы. А Майя думала, что увидит настоящие бивни. Девушка выбрала тактику улыбчивого молчания и не прерывала водопад радужных перспектив, рисуемых Игорем Петровичем. Подписав договор, она вышла и направилась домой собирать вещи.
Так стало известно, что Майя Иванова летит в космос.
-Мы учились с Майей в одной школе. Сперва в параллельных классах, а потом она перешла в наш класс. Мы были знакомы, но поверхностно. В молодости я вообще не отличался общительностью, даже друзей настоящих у меня, к сожалению, не было. Но каждый человек сам виноват в отношении общества к себе, поэтому я не роптал, а спокойно жил один, любя бренчать на гитарке и ненавидя сборища народу. Майя была совсем другая…Хотя не совсем. Она была разная, каждый день, каждую минуту. Майя любила читать стихи, громко, крича и топая, но постоянно забывала следующую строчку. Училась она тоже с переменным успехом – на некоторых уроках ее голова лежала на парте, прикрытая тетрадью, а на следующий день она могла блестяще ответить на самые сложные вопросы. Майя всегда делала только то, что ей нравилось. То, что не нравилось либо не делалось вообще, либо делалось так плохо, что девушку освобождали от этого занятия. Я до сих пор не понимаю, как это вышло, но это сумасшедшая полюбила меня. Я узнал об этом от класса, Майя не хранила секреты, она считала это глупым, а потом я и сам все чаще замечал на себе ее взгляды. Я не любил эту девушку, я не поддерживал ее образа жизни, не понимал, почему она себя так ведет, зачем так много болтает и как думает.
В середине учебного года Майя пропала. Ее не было неделю, потом две. Сначала никто не удивлялся, это было в ее стиле, тем более последнее время девушка была еще более странная – кричала на подруг и тихо сидела одна на последних партах класса. Все знали про перепады настроения Майи и не переживали – конечно, она, наверное, сидит дома и читает, пока мы учимся. Её место в классе пустовало уже месяц, потом два. Весной в школу пришла ее мама и долго разговаривала с нашим классным руководителем, который сочувственно мотал головой, но что случилось, нам так и не сказал. Седьмого августа меня вызвали в городскую администрацию. Я испугался, мало ли что могло случиться, тем более не так давно у меня вышла драка с одноклассником. Меня завели в кабинет мэра и почти насильно заставили расписаться в каком-то договоре о неразглашении. «Неразглашении» чего я так и не понял, но, не успел я одуматься, меня уже повезли за город, в сторону космической станции, до которой мы часто ходили с одноклассниками, и, наткнувшись на высоченный забор, уходили обратно. Меня везли под конвоем. Машину, в которой был я, окружали машины милиции, что пугало меня до дрожи в коленках. На трясущихся ногах я зашел в странное помещение, наполненное панелями, кнопками и рычагами. Ко мне подошел толстый мужчина, похожий на моржа, и молча протянул трубку аппарата, похожего на телефон, только большего размера. Глаза мужчины были печальны, и рука, протягивающая трубку, дрожала. В ту минуту я думал только о маме, не дай бог с ней что-нибудь случилось.
Но в трубке приглушенно звенел голос, который я меньше всего ожидал услышать.
-Привет, Кирилл.
-Майя?
-Ты узнал меня, ты меня все еще помнишь.
Казалось было слышно, как она улыбается. А на панелях зигзагами запрыгали какие-то ниточки. Я молчал, о чем было говорить?
-Как дела?
-Нормально.
-Я люблю тебя.
-Я знаю.
На расстоянии 238 896,72 миль от Земли в огромной жестяной коробке задыхалась девушка с весенним именем Майя. Она отчаянно стучала по кнопкам, выбивая «sos» на новенькой приборной доске. Тоненькие пальцы не слушались и промахивались. И в 13:05 сигнал был пойман. С долгими задержками, на максимальной громкости земляне услышали, что девочка с майским именем стала забывать того, кого любит.
Началась суета и неразбериха, похожая на происходящее в муравейниках. Необходимо было, чтобы Майя вспомнила все то, что делало ее необыкновенной раньше. Позвонили мальчику с «глазами цвета всех океанов», а он даже не сказал ей «привет».
Майя была на орбите уже год, и этот год был третьим годом ее «необыкновенности». Раз в месяц ей становилось плохо, и с каждым месяцем это «плохо» становилось еще хуже. Она звонила на Землю, но слышала только односложные предложения. Майю хотели забрать обратно, но это было слишком затратным мероприятием для секретного проекта небольшого города, в Москву сообщить не могли – разрешение не было дано, а если бы все выгорело – «победителей не судят». Но через шесть месяцев топливо на борту «Востока 0» должно было закончиться.
Майя понимала, что твориться что-то неладное. Но не перспектива остаться в открытом пространстве в жестяной коробке пугала ее. Девочка с пчелиным именем судорожно пыталась вспомнить, почему земные океаны в иллюминаторах были так дороги ей. Она перестала рисовать, все книги, взятые на борт, были перечитаны на несколько раз. Часто Майя впадала в забытье, и, когда она приходила в себя, в ее груди будто бы распрямлялись парашюты.
-Двадцатого февраля мне сообщили, что моя одноклассница, Майя Иванова, погибла от недостатка кислорода. В школе на день поставили ее фото и две гвоздики в вазе. Почему-то все смотрели на меня. Мне жаль, что она умерла, я правда хорошо к ней относился и ценил ее чувства, но, наверное, это просто судьба. Каждому человеку суждено умереть не раньше, не позже предназначенного ему срока.
До сих пор в огромном пространстве Млечного пути путешествует ракета со странным названием «Восток 0». Почему она не попала в черную дыру или не оказалась сбитой метеоритом, одному Богу известно. На борту корабля девушка с весенним именем совершенно не изменилась, хотя прошло 100 с лишним лет. Невесомость и вакуум законсервировали ее, и Майя все так же прекрасна, как и в свои шестнадцать лет. Парашюты в ее груди распрямились, а в ракете изначально не было кислорода. Гибель Майи останется засекреченной, но в ней никого не обвинят, даже когда истекут все сроки неразглашения . Мертвое тело Майи похоже на мотылька, замершего во времени. И если попытаться раскрыть закоченевшую сжатую ладошку, то можно увидеть маленький серебристый глобус с раскрашенными черными океанами.
Очень интересно!) Девочка талантлива!
ОтветитьУдалитьВау,очень интересно,мне очень понравилось!Определенно талантлива,побольше бы таких!
ОтветитьУдалитьОтлично!Потрясающе!!!
ОтветитьУдалитьКать, у тебя талант=) мне очень понравилось) читала с удовольствием)))
ОтветитьУдалить