Я кадет 11 кадетского класса государственной службы и управления корпуса кадетских классов государственной службы и управления МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 6» города Канаш Чувашской Республики
Спортивные увлечения: военно-полевое многоборье, плавание, силовая гимнастика.
Творческие интересы: компьютерная верстка и дизайн.
Учебные интересы: ОБЖ, информатика, обществознание, история.
Спортивные увлечения: военно-полевое многоборье, плавание, силовая гимнастика.
Творческие интересы: компьютерная верстка и дизайн.
Учебные интересы: ОБЖ, информатика, обществознание, история.
Участник конкурса не прислал фото.
- 1-
Вокзал где-то в России. Встречающие, провожающие, женщины - лоточницы с сумками.
Голос из динамиков: «Граждане пассажиры, отдел внутренних дел на транспорте предупреждает, что в связи с возможностью террористического акта необходимо соблюдать следующие меры предосторожности: не трогайте на перроне или в вагоне поезда бесхозные пакеты, сумки, коробки и не подпускайте к ним других. Сообщите о находке сотруднику милиции»
На это объявление никто не обращает внимание. Скучающий милиционер сыплет крошки стайке голубей, которая суетится у его ног. Все вокзальные голоса перекрываются пронзительным возгласом: «Минеральная вода, пиво, семечки, пирожки… пиво, семечки, пирожки…»
Вновь пикает громкоговоритель и из него привычной скороговоркой по – вокзальному «Внимание, внимание! Скорый поезд № 699 «Ставрополь - Архангельск» прибывает на первый путь. Нумерация вагонов с головы поезда. Стоянка поезда - 5 минут. Будьте осторожны и внимательны!»
- 2-
Только что остановившийся вагон. Проводница открывает дверь, протирает
поручни, первая выходит на перрон. Вслед за ней, вытаскивая багаж, спотыкаясь о чемоданы и сумки, выходят пассажиры. Прощаются с проводницей, улыбаются.
Последним на перрон выходит коротко стриженный молодой парень, одетый в видавшую виды камуфляжную куртку. Весь его багаж - обыкновенный армейский вещевой мешок - сидор на правом плече.
Останавливается у выхода, достает из правого кармана пачку сигарет. Пытается правой же рукой извлечь из нее сигарету. Становится ясно, что левой руки у него нет. Левый рукав куртки заправлен в карман.
- Помочь?- заботливо спрашивает проводница.
- Спасибо, я сам
Наконец сигарета оказывается у него в пальцах. Парень достает из нагрудного кармана зажигалку, зажимает сигарету в зубах, щелкает зажигалкой. Прикуривает, закрываясь плечом от ветра. На плече круглая черная эмблема - армейский орел на фоне красного рубчатого креста. Спецназ.
Делает глубокую затяжку, по армейской привычке зажимая сигарету в кулаке и выпуская дым вниз. Смотрит в сторону вокзала. Чувствуется, что он кого - то ждет.
А рядом вокзальная жизнь, шум, смех, возгласы. Снова все перекрывает:
«Минеральная вода, пиво, семечки, пирожки… пиво, семечки, пирожки…».
И вдруг над всем этим счастливо и протяжно: «М-а-а-а-к-сим!»
Расталкивая толпу, спотыкаясь, с улыбкой на лице и слезами на глазах, к
Максиму бежит девушка. У нее в руках букет цветов. Приблизившись к Максиму, она распахивает руки, бросается ему на шею.
- Ну, что ты, Светка, - смущенно оглядываясь по сторонам, говорит Максим. - Жив ведь!
- Жив, жив, - счастливо всхлипывает девушка.
Проводница умиленно смотрит на них, смахивает с глаз накатившуюся слезинку и, вздохнув, словно не веря: «Дождалась..»
- Ну, пойдем, - говорит своей девушке Максим, обнимает ее здоровой рукой за плечи, и они шагают к выходу с вокзала.
Навстречу им идет седой старик с орденскими планками на груди, тяжело опираясь на палочку. Молодая пара проходит мимо него, целуясь на ходу и не обращая внимания ни на кого.
Старик оборачивается, смотрит им вслед и по глазам видно, что на всем вокзале он понимает их лучше всех.
А из динамиков, перекрывая вокзальный шум, начинает звучать песня «Да разве это было зря» в исполнении «Голубых беретов»
Ну разве это было зря
Скажите в чем мы виноваты
Десятилетняя война,
Десятилетняя беда
А мы всего лишь в ней солдаты
Мы солдаты…
Максим с девушкой растворяются в толпе встречающих и провожающих, направляясь к выходу с вокзала, словно в новую, несомненно, счастливую жизнь.
- 3-
Тема песни продолжается фоном.
Титры «Десять лет спустя. Наше время»
На автостоянку въезжает дорогой европейский автомобиль.
Водительская дверь распахивается, из машины вылезает Максим. Вернее он уже давно не Максим, а Максим Алексеевич - солидный предприниматель, успешный, уважаемый человек. Автомобиль, хорошо сидящий светлый костюм, дорогие туфли свидетельствуют об этом.
О прошлом напоминает только искусно сделанный протез левой руки, выглядывающий из рукава, да цепкий взгляд разведчика, который приобретается один раз и навсегда.
С пассажирской стороны выходит Света. Она почти не изменилась за годы, а о возрасте ее напоминает только выскочивший следом сын - мальчишка лет десяти, одетый в кадетскую форму.
Света обходит автомобиль и решительно подходит к мужу, явно пытаясь что-то ему доказать:
- Макс! Ну что ты, как мальчишка. Сдался тебе этот автобус, словно ребята не знают, кто ты и как. Садись обратно! Давай нормально доедем на машине – ребята поймут. И я с вами побуду.
Макс перехватывает Светлану, целует ее и говорит:
- Прости - не сегодня. Дело мужское - оно только нас с Лешкой касается. Так ведь, сын.
Сын Лешка смотрит на своих родителей, улыбка играет на его лице. Он не встревает в спор. Ему на автобусе даже интереснее.
- Мам, давай послушаем папу, он ведь у нас никогда не ошибается, а на машине в другой день покатаемся, да ведь пап? - говорит он, заговорчески подмигивая отцу
- Конечно, сынок, - понимающе улыбается ему Максим
Вздыхая, Светлана соглашается с мнением мужа и сына:
Ладно, езжайте, на чем хотите, Макс, позвонишь, когда нужно будет, я приеду.
Заберу вас
Обнимает, и целует Максима, садится в машину и уезжает.
Молоток, Леха! — говорит отец сыну, берет его за плечи, ведет в сторону автостоянки. На стоянке довольно потрепанный «ПАЗик» с надписью «Заказной» на стекле.
Возле автобуса в ожидании чего-то уже собралась разношерстная группа мужчин. Кто-то одет в спортивную одежду, кто-то в поношенный камуфляж, кто-то в довольно солидный костюм.
Завидев идущего к автобусу Максима, мужчины замахали ему руками:
Макс, ну, сколько можно, одного тебя дожидаемся.
На передний план выходит коренастый, крепкий, уверенный в себе мужчина.
Седые волосы коротко пострижены, на лбу морщины, острый взгляд серых глаз, плавные расчетливые движения выдают в нем профессионального бойца. Он самый старший в компании по возрасту и по положению. Его авторитет непререкаем. Все с уважением зовут его Батя, иногда Старшой, иногда Старый.
- Наряд вне очереди за опоздание, товарищ сержант! – голосом, не привыкшим к возражениям, произносит Старый
- Есть наряд вне очереди, Батя! — махнув ребятам рукой, отвечает Макс и, уже обращаясь к остальным: «Извините, пацаны, семья. Вот сына с собой сегодня привел»
- Кадет?- спрашивает Старый
Сын Леша автоматически принимает строевую стойку. Рука к козырьку.
- Так точно!
- Звать как, боец?
- Алексей Лунев, честь имею.
- Ну, прям гвардеец. Хорошего сына Макс вырастил, наших кровей!
Макс с достоинством, но довольно: «Я старался, Батя»
- Ну, давайте в автобус,- коротко, привычно, командным голосом бросает Старый.
- И, уже запрыгивая в автобус, отрывисто командует водителю: «Заводи!»
Водитель, оборачиваясь и с улыбкой: «Есть, товарищ майор, завожу!»
Все рассаживаются, раздается шум компрессора дверей, заводится двигатель и автобус выезжает на улицу города.
- 4-
Аллея в парке. В конце аллеи простая стела из красного мрамора. На ней выбиты звезда и фамилии.
У подножья стелы букет гвоздик и стакан, покрытый куском хлеба.
Мужчины, приехавшие в автобусе, расположились в несколько групп вокруг памятника. По поведению чувствуется, что они уже помянули своих товарищей и теперь заняты простыми мужскими разговорами, воспоминаниями. Долетают обрывки фраз:
- Да мы тогда с ними в зеленке в рукопашку сошлись. Абдула с гор шёл, а мы на него высыпали
- -Стреляй, я ему кричу, а он крутится на месте и все затвор передернуть не может…
- Я гранату в кулаке зажал, все, думаю, сейчас и я, и духи к богородице полетим
- Слушай, Серега, а как ту медсестру звали, к которой ты все за аспирином бегал, а она тебе слабительное выдала…
- Да не было этого
- Ну как не было, все знают…
На крайней скамейке Леша и Старый.
- А вы вместе с отцом воевали?
- Вместе, сынок, вместе. Все, кто здесь, вместе воевали… Отдельная рота разведки.
- Вся рота?
- Да нет. Те, кто прийти сумел, кто в живых остался. Мы каждый год в этот день собираемся. Ребят поминаем. Отчаянные ребята были. Да здесь все отчаянные. И отец отчаянный?
- Максим — то?… Ну, он у тебя самый отчаянный. 15 боевых рейдов.
- А это много?
- Ну, как тебе сказать? Это как 15 раз в космос слетать. А он тебе что, ничего не рассказывал?
- Дождешься от него. А он как без руки остался?
Старый вздыхает и говорит, глядя Алексею в глаза:
- Он своей рукой за наши жизни заплатил.
- Рукой за жизни. Как это?
Старый замолкает, словно берет паузу перед прыжком, и погружается в воспоминания.
- Мы с разведвыхода возвращались. Пять дней в горах, устали, как черти, голодные. Ребята в дозоре расслабились, духов не заметили - мы и вывалились на них, ну нас и приложили. Троих сразу в «двухсотые», еще кое - кого по мелочи зацепило. Прижали нас к скалам - головы не поднять. Я уж, грешным делом подумал, что все. Деваться то нам некуда, справа обрыв, слева скала, почти отвесная, ты как на ладошке. А тут отец твой с РПК. Знаешь, что это такое?
- Конечно, знаю
- Ну вот. Тут отец твой с РПК. Кричит мне: «Прикрой, лейтенант…» Я тогда еще лейтенантом, а сам к осыпи каменной. Ну, там как окопчик между нами и духами образовался. Подскочил он к этому окопчику и из него уже кинжально длинными очередями по духам. Те слегка опешили, назад подались, ну, а мы уж той секундочкой обратно переползли, отскочили, позиции заняли. Ну, а там уж на равных - кто кого.
- И кто кого?
- Да мы их, Леха, мы. Только отец твой под выстрел подствольника попал, руку ему напрочь перебило. Потом уж в госпитале пытались что - то сделать, но не получилось. Так вот он и остался без руки.
Старый тяжело вздыхает, взглядом провожая кого-то идущего по дорожке возле сквера. Алексей опускает взгляд и задумывается о чем-то ему только известном, потом поднимает глаза на Старого: «А какие они, духи?»
Старый улыбается.
- Да вот такие, - и показывает взглядом на проходящих в этот момент мимо двух кавказцев: то ли дагестанцев, то ли ингушей. Те идут, гортанно разговаривая и громко смеясь.
- Что не страшные?- спрашивает Лешку Старый. - Это они здесь не страшные, и провожает их цепким взглядом.
Только Старый произнес последнюю фразу, из - за угла соседнего со сквером дома появилась шумная толпа
Завидев кавказцев, они направляются им навстречу
- А ну стоять, чернота! Почему по нашей земле в полный рост и с голосом, а не на четвереньках и шепотом? С гор спустились - себя людьми почувствовали. Мало мы вас там долбили?!
Кавказцы еще стараются, что-то сказать, размахивают руками, оправдываются, но бритоголовые уже окружают их, потирают руки, разминают кулаки, и становится ясно, что сейчас начнется жестокое избиение.
Все в сквере поворачиваются в сторону конфликта. Кто-то ускоряет шаг, кто-то боязливо останавливается. Максим подходит к скамейке, где сидят Леша и Старый.
- Видишь, Батя?
- Вижу!
- Что делать будем?
- Как положено: защищать покой мирный граждан. Задача ясна?
- Так точно, товарищ майор
- 5-
К источнику конфликта приближаются Максим и несколько его товарищей.
- Что за шум, а драки нет?- с улыбкой, слегка раскачиваясь, словно ловя внутренний ритм, спрашивает Максим.
Старший из «патриотов», осматривая пространство вокруг, быстро прокачивает ситуацию. Понимая, что это не просто прохожие или отдыхающие, а люди, достаточно серьезные, дружелюбно распахивает руки и восклицает, фальшиво улыбаясь:
«Ну, что вы, братаны. Какай базар, какие проблемы. Так вот просто, ребят встретили, поговорить решили. Обсудить, так сказать, национальный вопрос.
Его товарищ, покрепче, покрупнее, с повадками уличного бойца, оценивающе оглядев Макса и товарищей, прикидывая свои шансы на случай возникновения драки, почти примирительно: « Мы же все понимаем. Сейчас разойдемся спокойно. Но если честно, то вы не правы - это не ваша война!» и, поворачиваясь к кавказцам: «Шагайте своих баранов пасти. Повезло вам сегодня. Но повезет ли завтра?»
Кавказцы торопливо выскальзывают из окружения, спешат к выходу, оборачиваясь и что-то говоря друг другу. Слов не слышно, но понятно, что они грозят сквозь зубы
Две группы стоят напротив друг друга в напряжении.
«Ну, что расходимся?- спрашивает старший «патриотов». - Все всё поняли, нам с вами делить нечего. Только вот они вас не пожалеют, случись чего…»
«Уличный боец», проходя мимо Максима, улыбается хищно и говорит: «А мы бы вас сегодня сделали, если бы на дело на принцип выперло»
- Это вряд ли,- спокойно отвечает Макс, - таких, как мы, уже давно не делают.
А потом еще шире улыбается и добавляет : «С производства сняли…»
И тут только обращает внимание на то, что рядом, у его ноги вьется сын-кадет.
- А ты что тут?
- А я. как вы. Все встали и пошли, и я пошел…»
- Вырос ты у меня, Леха, а я и не заметил,- треплет его по макушке Максим
- 6-
Макс возвращается к Старому, с улыбкой докладывает:
- Товарищ майор. Противник нейтрализован, жертв среди населения нет, боевая задача выполнена.
Батя отвечает:
- Молодец, товарищ сержант.
- Служу Российской Федерации
- А Лешка-то твой за тобой увязался. Хотел сначала остановить, а потом подумал, что пусть порох понюхает… Хороший у тебя сын, Максим, действительно «наш», крепкий парень вырастет.
Обращается к Лешке:
- Да, кадет, у тебя сегодня первый бой. С нас за тебя причитается. Наверное, по-армейски. Как в разведке положено.
Снимает свои старые часы и вкладывает их в руку стоящему рядом Алексею.
Мальчик смотрит на «Командирские» с восторгом и радостью:
- Спасибо, потом поправляется «Служу Российской Федерации»
Все закончилось. Вечереет. По аллее идут Максим и Леша.
- Пап, скажи, а почему вы тех двоих защитили?
А потом еще резче, дергая Максима за руку и поворачивая к себе, почти крича:
- Пап, почему ты их защитил? Ведь они такие же, как духи, как те, которые тебя ранили. Может быть, те же самые. Пусть бы получили, к себе в горы уехали.
- Это мой выбор, сынок.
Это наш выбор, - кладет ему руку на кадетский пагон, поправляет фуражку. И не спрашивай меня больше о таких вещах. Я не могу по-другому, нам с тобой нельзя по-другому. Мы страну защищаем. Всех, каждого…
Лица Алексей касается тень раздумья, он пытается понять смысл слов отца.
А в это время над аллеей раздается: Ма-а-ксим, Ле-е-ша!»
В конце аллеи появляется Света, их мама, и Лешка, забывая про все сомнения, несется ей навстречу, спотыкаясь и смешно подпрыгивая.
А над сквером, взрывая вечернюю тишину вновь, как и в начале звучат:
Снова в поле, в чистом поле
Я к ромашке прикоснусь.
Я не думал и не верил,
- 1-
Вокзал где-то в России. Встречающие, провожающие, женщины - лоточницы с сумками.
Голос из динамиков: «Граждане пассажиры, отдел внутренних дел на транспорте предупреждает, что в связи с возможностью террористического акта необходимо соблюдать следующие меры предосторожности: не трогайте на перроне или в вагоне поезда бесхозные пакеты, сумки, коробки и не подпускайте к ним других. Сообщите о находке сотруднику милиции»
На это объявление никто не обращает внимание. Скучающий милиционер сыплет крошки стайке голубей, которая суетится у его ног. Все вокзальные голоса перекрываются пронзительным возгласом: «Минеральная вода, пиво, семечки, пирожки… пиво, семечки, пирожки…»
Вновь пикает громкоговоритель и из него привычной скороговоркой по – вокзальному «Внимание, внимание! Скорый поезд № 699 «Ставрополь - Архангельск» прибывает на первый путь. Нумерация вагонов с головы поезда. Стоянка поезда - 5 минут. Будьте осторожны и внимательны!»
- 2-
Только что остановившийся вагон. Проводница открывает дверь, протирает
поручни, первая выходит на перрон. Вслед за ней, вытаскивая багаж, спотыкаясь о чемоданы и сумки, выходят пассажиры. Прощаются с проводницей, улыбаются.
Последним на перрон выходит коротко стриженный молодой парень, одетый в видавшую виды камуфляжную куртку. Весь его багаж - обыкновенный армейский вещевой мешок - сидор на правом плече.
Останавливается у выхода, достает из правого кармана пачку сигарет. Пытается правой же рукой извлечь из нее сигарету. Становится ясно, что левой руки у него нет. Левый рукав куртки заправлен в карман.
- Помочь?- заботливо спрашивает проводница.
- Спасибо, я сам
Наконец сигарета оказывается у него в пальцах. Парень достает из нагрудного кармана зажигалку, зажимает сигарету в зубах, щелкает зажигалкой. Прикуривает, закрываясь плечом от ветра. На плече круглая черная эмблема - армейский орел на фоне красного рубчатого креста. Спецназ.
Делает глубокую затяжку, по армейской привычке зажимая сигарету в кулаке и выпуская дым вниз. Смотрит в сторону вокзала. Чувствуется, что он кого - то ждет.
А рядом вокзальная жизнь, шум, смех, возгласы. Снова все перекрывает:
«Минеральная вода, пиво, семечки, пирожки… пиво, семечки, пирожки…».
И вдруг над всем этим счастливо и протяжно: «М-а-а-а-к-сим!»
Расталкивая толпу, спотыкаясь, с улыбкой на лице и слезами на глазах, к
Максиму бежит девушка. У нее в руках букет цветов. Приблизившись к Максиму, она распахивает руки, бросается ему на шею.
- Ну, что ты, Светка, - смущенно оглядываясь по сторонам, говорит Максим. - Жив ведь!
- Жив, жив, - счастливо всхлипывает девушка.
Проводница умиленно смотрит на них, смахивает с глаз накатившуюся слезинку и, вздохнув, словно не веря: «Дождалась..»
- Ну, пойдем, - говорит своей девушке Максим, обнимает ее здоровой рукой за плечи, и они шагают к выходу с вокзала.
Навстречу им идет седой старик с орденскими планками на груди, тяжело опираясь на палочку. Молодая пара проходит мимо него, целуясь на ходу и не обращая внимания ни на кого.
Старик оборачивается, смотрит им вслед и по глазам видно, что на всем вокзале он понимает их лучше всех.
А из динамиков, перекрывая вокзальный шум, начинает звучать песня «Да разве это было зря» в исполнении «Голубых беретов»
Ну разве это было зря
Скажите в чем мы виноваты
Десятилетняя война,
Десятилетняя беда
А мы всего лишь в ней солдаты
Мы солдаты…
Максим с девушкой растворяются в толпе встречающих и провожающих, направляясь к выходу с вокзала, словно в новую, несомненно, счастливую жизнь.
- 3-
Тема песни продолжается фоном.
Титры «Десять лет спустя. Наше время»
На автостоянку въезжает дорогой европейский автомобиль.
Водительская дверь распахивается, из машины вылезает Максим. Вернее он уже давно не Максим, а Максим Алексеевич - солидный предприниматель, успешный, уважаемый человек. Автомобиль, хорошо сидящий светлый костюм, дорогие туфли свидетельствуют об этом.
О прошлом напоминает только искусно сделанный протез левой руки, выглядывающий из рукава, да цепкий взгляд разведчика, который приобретается один раз и навсегда.
С пассажирской стороны выходит Света. Она почти не изменилась за годы, а о возрасте ее напоминает только выскочивший следом сын - мальчишка лет десяти, одетый в кадетскую форму.
Света обходит автомобиль и решительно подходит к мужу, явно пытаясь что-то ему доказать:
- Макс! Ну что ты, как мальчишка. Сдался тебе этот автобус, словно ребята не знают, кто ты и как. Садись обратно! Давай нормально доедем на машине – ребята поймут. И я с вами побуду.
Макс перехватывает Светлану, целует ее и говорит:
- Прости - не сегодня. Дело мужское - оно только нас с Лешкой касается. Так ведь, сын.
Сын Лешка смотрит на своих родителей, улыбка играет на его лице. Он не встревает в спор. Ему на автобусе даже интереснее.
- Мам, давай послушаем папу, он ведь у нас никогда не ошибается, а на машине в другой день покатаемся, да ведь пап? - говорит он, заговорчески подмигивая отцу
- Конечно, сынок, - понимающе улыбается ему Максим
Вздыхая, Светлана соглашается с мнением мужа и сына:
Ладно, езжайте, на чем хотите, Макс, позвонишь, когда нужно будет, я приеду.
Заберу вас
Обнимает, и целует Максима, садится в машину и уезжает.
Молоток, Леха! — говорит отец сыну, берет его за плечи, ведет в сторону автостоянки. На стоянке довольно потрепанный «ПАЗик» с надписью «Заказной» на стекле.
Возле автобуса в ожидании чего-то уже собралась разношерстная группа мужчин. Кто-то одет в спортивную одежду, кто-то в поношенный камуфляж, кто-то в довольно солидный костюм.
Завидев идущего к автобусу Максима, мужчины замахали ему руками:
Макс, ну, сколько можно, одного тебя дожидаемся.
На передний план выходит коренастый, крепкий, уверенный в себе мужчина.
Седые волосы коротко пострижены, на лбу морщины, острый взгляд серых глаз, плавные расчетливые движения выдают в нем профессионального бойца. Он самый старший в компании по возрасту и по положению. Его авторитет непререкаем. Все с уважением зовут его Батя, иногда Старшой, иногда Старый.
- Наряд вне очереди за опоздание, товарищ сержант! – голосом, не привыкшим к возражениям, произносит Старый
- Есть наряд вне очереди, Батя! — махнув ребятам рукой, отвечает Макс и, уже обращаясь к остальным: «Извините, пацаны, семья. Вот сына с собой сегодня привел»
- Кадет?- спрашивает Старый
Сын Леша автоматически принимает строевую стойку. Рука к козырьку.
- Так точно!
- Звать как, боец?
- Алексей Лунев, честь имею.
- Ну, прям гвардеец. Хорошего сына Макс вырастил, наших кровей!
Макс с достоинством, но довольно: «Я старался, Батя»
- Ну, давайте в автобус,- коротко, привычно, командным голосом бросает Старый.
- И, уже запрыгивая в автобус, отрывисто командует водителю: «Заводи!»
Водитель, оборачиваясь и с улыбкой: «Есть, товарищ майор, завожу!»
Все рассаживаются, раздается шум компрессора дверей, заводится двигатель и автобус выезжает на улицу города.
- 4-
Аллея в парке. В конце аллеи простая стела из красного мрамора. На ней выбиты звезда и фамилии.
У подножья стелы букет гвоздик и стакан, покрытый куском хлеба.
Мужчины, приехавшие в автобусе, расположились в несколько групп вокруг памятника. По поведению чувствуется, что они уже помянули своих товарищей и теперь заняты простыми мужскими разговорами, воспоминаниями. Долетают обрывки фраз:
- Да мы тогда с ними в зеленке в рукопашку сошлись. Абдула с гор шёл, а мы на него высыпали
- -Стреляй, я ему кричу, а он крутится на месте и все затвор передернуть не может…
- Я гранату в кулаке зажал, все, думаю, сейчас и я, и духи к богородице полетим
- Слушай, Серега, а как ту медсестру звали, к которой ты все за аспирином бегал, а она тебе слабительное выдала…
- Да не было этого
- Ну как не было, все знают…
На крайней скамейке Леша и Старый.
- А вы вместе с отцом воевали?
- Вместе, сынок, вместе. Все, кто здесь, вместе воевали… Отдельная рота разведки.
- Вся рота?
- Да нет. Те, кто прийти сумел, кто в живых остался. Мы каждый год в этот день собираемся. Ребят поминаем. Отчаянные ребята были. Да здесь все отчаянные. И отец отчаянный?
- Максим — то?… Ну, он у тебя самый отчаянный. 15 боевых рейдов.
- А это много?
- Ну, как тебе сказать? Это как 15 раз в космос слетать. А он тебе что, ничего не рассказывал?
- Дождешься от него. А он как без руки остался?
Старый вздыхает и говорит, глядя Алексею в глаза:
- Он своей рукой за наши жизни заплатил.
- Рукой за жизни. Как это?
Старый замолкает, словно берет паузу перед прыжком, и погружается в воспоминания.
- Мы с разведвыхода возвращались. Пять дней в горах, устали, как черти, голодные. Ребята в дозоре расслабились, духов не заметили - мы и вывалились на них, ну нас и приложили. Троих сразу в «двухсотые», еще кое - кого по мелочи зацепило. Прижали нас к скалам - головы не поднять. Я уж, грешным делом подумал, что все. Деваться то нам некуда, справа обрыв, слева скала, почти отвесная, ты как на ладошке. А тут отец твой с РПК. Знаешь, что это такое?
- Конечно, знаю
- Ну вот. Тут отец твой с РПК. Кричит мне: «Прикрой, лейтенант…» Я тогда еще лейтенантом, а сам к осыпи каменной. Ну, там как окопчик между нами и духами образовался. Подскочил он к этому окопчику и из него уже кинжально длинными очередями по духам. Те слегка опешили, назад подались, ну, а мы уж той секундочкой обратно переползли, отскочили, позиции заняли. Ну, а там уж на равных - кто кого.
- И кто кого?
- Да мы их, Леха, мы. Только отец твой под выстрел подствольника попал, руку ему напрочь перебило. Потом уж в госпитале пытались что - то сделать, но не получилось. Так вот он и остался без руки.
Старый тяжело вздыхает, взглядом провожая кого-то идущего по дорожке возле сквера. Алексей опускает взгляд и задумывается о чем-то ему только известном, потом поднимает глаза на Старого: «А какие они, духи?»
Старый улыбается.
- Да вот такие, - и показывает взглядом на проходящих в этот момент мимо двух кавказцев: то ли дагестанцев, то ли ингушей. Те идут, гортанно разговаривая и громко смеясь.
- Что не страшные?- спрашивает Лешку Старый. - Это они здесь не страшные, и провожает их цепким взглядом.
Только Старый произнес последнюю фразу, из - за угла соседнего со сквером дома появилась шумная толпа
Завидев кавказцев, они направляются им навстречу
- А ну стоять, чернота! Почему по нашей земле в полный рост и с голосом, а не на четвереньках и шепотом? С гор спустились - себя людьми почувствовали. Мало мы вас там долбили?!
Кавказцы еще стараются, что-то сказать, размахивают руками, оправдываются, но бритоголовые уже окружают их, потирают руки, разминают кулаки, и становится ясно, что сейчас начнется жестокое избиение.
Все в сквере поворачиваются в сторону конфликта. Кто-то ускоряет шаг, кто-то боязливо останавливается. Максим подходит к скамейке, где сидят Леша и Старый.
- Видишь, Батя?
- Вижу!
- Что делать будем?
- Как положено: защищать покой мирный граждан. Задача ясна?
- Так точно, товарищ майор
- 5-
К источнику конфликта приближаются Максим и несколько его товарищей.
- Что за шум, а драки нет?- с улыбкой, слегка раскачиваясь, словно ловя внутренний ритм, спрашивает Максим.
Старший из «патриотов», осматривая пространство вокруг, быстро прокачивает ситуацию. Понимая, что это не просто прохожие или отдыхающие, а люди, достаточно серьезные, дружелюбно распахивает руки и восклицает, фальшиво улыбаясь:
«Ну, что вы, братаны. Какай базар, какие проблемы. Так вот просто, ребят встретили, поговорить решили. Обсудить, так сказать, национальный вопрос.
Его товарищ, покрепче, покрупнее, с повадками уличного бойца, оценивающе оглядев Макса и товарищей, прикидывая свои шансы на случай возникновения драки, почти примирительно: « Мы же все понимаем. Сейчас разойдемся спокойно. Но если честно, то вы не правы - это не ваша война!» и, поворачиваясь к кавказцам: «Шагайте своих баранов пасти. Повезло вам сегодня. Но повезет ли завтра?»
Кавказцы торопливо выскальзывают из окружения, спешат к выходу, оборачиваясь и что-то говоря друг другу. Слов не слышно, но понятно, что они грозят сквозь зубы
Две группы стоят напротив друг друга в напряжении.
«Ну, что расходимся?- спрашивает старший «патриотов». - Все всё поняли, нам с вами делить нечего. Только вот они вас не пожалеют, случись чего…»
«Уличный боец», проходя мимо Максима, улыбается хищно и говорит: «А мы бы вас сегодня сделали, если бы на дело на принцип выперло»
- Это вряд ли,- спокойно отвечает Макс, - таких, как мы, уже давно не делают.
А потом еще шире улыбается и добавляет : «С производства сняли…»
И тут только обращает внимание на то, что рядом, у его ноги вьется сын-кадет.
- А ты что тут?
- А я. как вы. Все встали и пошли, и я пошел…»
- Вырос ты у меня, Леха, а я и не заметил,- треплет его по макушке Максим
- 6-
Макс возвращается к Старому, с улыбкой докладывает:
- Товарищ майор. Противник нейтрализован, жертв среди населения нет, боевая задача выполнена.
Батя отвечает:
- Молодец, товарищ сержант.
- Служу Российской Федерации
- А Лешка-то твой за тобой увязался. Хотел сначала остановить, а потом подумал, что пусть порох понюхает… Хороший у тебя сын, Максим, действительно «наш», крепкий парень вырастет.
Обращается к Лешке:
- Да, кадет, у тебя сегодня первый бой. С нас за тебя причитается. Наверное, по-армейски. Как в разведке положено.
Снимает свои старые часы и вкладывает их в руку стоящему рядом Алексею.
Мальчик смотрит на «Командирские» с восторгом и радостью:
- Спасибо, потом поправляется «Служу Российской Федерации»
Все закончилось. Вечереет. По аллее идут Максим и Леша.
- Пап, скажи, а почему вы тех двоих защитили?
А потом еще резче, дергая Максима за руку и поворачивая к себе, почти крича:
- Пап, почему ты их защитил? Ведь они такие же, как духи, как те, которые тебя ранили. Может быть, те же самые. Пусть бы получили, к себе в горы уехали.
- Это мой выбор, сынок.
Это наш выбор, - кладет ему руку на кадетский пагон, поправляет фуражку. И не спрашивай меня больше о таких вещах. Я не могу по-другому, нам с тобой нельзя по-другому. Мы страну защищаем. Всех, каждого…
Лица Алексей касается тень раздумья, он пытается понять смысл слов отца.
А в это время над аллеей раздается: Ма-а-ксим, Ле-е-ша!»
В конце аллеи появляется Света, их мама, и Лешка, забывая про все сомнения, несется ей навстречу, спотыкаясь и смешно подпрыгивая.
А над сквером, взрывая вечернюю тишину вновь, как и в начале звучат:
Снова в поле, в чистом поле
Я к ромашке прикоснусь.
Я не думал и не верил,
Что опять сюда вернусь.
Конец чуть скомкан, но рассказ от этого ни своей силы, ни своей проникновенности не теряет. Спасибо автору.
ОтветитьУдалитьСТИХ ГАВНО, конец ништяк
ОтветитьУдалить